В Правительственную комиссию
от капитана п/х "Адмирал Нахимов" Маркова В.Г.

Настоящим докладываю, что п/х "Адмирал Нахимов" снялся в рейс из п. Новороссийск по расписанию 31 августа в 22.00. Отойдя от причала № 34 при помощи буксиров и развернувшись на акватории, вышел из порта и лег на Новороссийские створы. Во время движения по створам через судовую радиосвязь доложил ПРД, "Новороссийск-17" о своем движении и получил информацию от него, что по курсу чисто, судов нет, а на подходе с моря находится т/х "Петр Васев", он проинформирован о движении нашего судна и ему дано указание нас пропустить и не мешать нашему движению.

Пройдя буи Пенайской банки, наблюдая судно справа по курсовому ~30^о в дистанции 5-6 миль, я сдал управление судном вахтенному 2 пом. капитана т. Чудновскому А.Р., который в этой должности на судне работает несколько лет, еще раз повторил для него известную обстановку, дал указание наблюдать за судном, иметь с ним связь и получив ответ от вахтенного помощника, что обстановка ясна и вопросов нет, покинул мостик, предупредив, что буду в каюте.

Находясь в каюте, спустя ~ 25 минут услышал 3 гудка тифоном, что означает, что судно дало задний ход, сразу же выбежал на мостик и затем на правое крыло и увидел в непосредственной близости судно, идущее на нас; в следующий момент произошло столкновение, т/х "Петр Васев" своим штевнем ударил в правый борт в районе 100-110 шпангоутов. Удар был очень сильный и сразу же после удара судно получило крен на правый борт. Оценив обстановку как угрожающую, решил, при инерции судна вперед, дотянуть до берега и с целью спасения посадить судно на береговую отмель, для чего дал команду "лево на борт". Рулевой ответил: "Судно руля не слушает". Я повторил свою команду: "Лево на борт" и в этот момент произошло полное обесточивание судна. В связи с тем, что крен увеличивался катастрофически быстро, я принял решение об оставлении судна и дал такую команду голосом, т.к. связь уже не работала. Одновременно с этим нач. рации т. Немытов М.Г. доложил, что не смог передать в эфир сигнал "SOS", т.к. отсутствует питание.

На кормовой и носовой палубах начали скапливаться пассажиры и члены экипажа и находившиеся боцман Лобода В.Г., пожарный помощник, матросы и другие члены команды начали сброс на воду спасательных плотов и шлюпок левого борта, т.к. крен стал угрожающим и шлюпки правого борта спустить уже было невозможно.

Команда голосом об оставлении судна подавалась мной и другими командирами и членами экипажа постоянно с приказом прыгать в воду. Через 5-8 минут после удара корма судна ушла под воду, весь правый борт был в воде, мной было дано указание нач. рации и рулевому оставить судно, а перед этим указание вахтенному помощнику спасти судовые документы, вахтенный журнал. Я находился на мостике до полного затопления судна, был смыт волной при погружении и выброшен фонтаном на поверхность. Доплыл до ближайшего плота, посадил в него двух женщин, затем подобрали еще 6 человек. Голосом опросил плоты поблизости, где есть командиры и члены экипажа, потребовал запускать фальшфейеры сигнала бедствия и держаться всем вместе. Подгребли еще 4 плота и перевернувшаяся шлюпка № 2 с людьми на ней. Женщин подбирали и распределяли по плотам.

Когда показались спасательные средства порта, старались указать им нахождение людей направлением фальшфейеров. Нашу группу плотов и шлюпки подобрал РК-34 и на буксире доставил в порт.

Я глубоко переживаю эту трагедию и как капитан, и как человек. С момента, когда я оказался на берегу я не могу спать, есть, передо мной все время картины этой страшной катастрофы и человеческого горя. Все время анализирую события и спрашиваю, почему это произошло? Уходя с мостика я был совершенно уверен, что т/х "Петр Васев" выполнит указание ПРД и  пропустит нас, что он впоследствии и повторил дважды при связи с нашим вахтенным помощником. Я был также уверен, что при малейшем изменении обстановки я получу немедленную информацию от вахтенного помощника. Мне нельзя было так надеяться ни на первое, ни на второе. Надо было считать себя в самом худшем варианте и ситуации, отбросить уверенность в штурмане и выполнение указания ПРД другим судном. Работая долгие годы капитаном, мне приходилось по несколько суток не сходить с мостика, спать и есть там, меня никогда не тянула каюта и я люблю свою работу. Мне надо было остаться на мостике и может быть мой опыт помог бы избежать этой трагедии. Я краток в своем объяснении, всего, что на душе не изложишь, все это наложило такой глубокий след, что его ничем не залечить и в осмысливании всего происходящего я очень критичен в оценке своих поступков. Мне казалось, что я сделал все, что было в моих силах, честно и до конца выполнил свой долг капитана и человека, все силы были отданы борьбе с аварией и стихией. Но я сделал не все, что мог; надо было предугадать заранее все самое худшее и сделать все возможное, чтобы предупредить аварию.

Я прошу членов Правительственной комиссии поверить в искренность моих слов и заверяю, что всю оставшуюся жизнь буду трудиться так, чтобы совесть была абсолютно чиста и никто не смог бы ни в чем упрекнуть меня.

02 сентября 1986 г. (подпись) Марков